Уильям Блейк. Из Песен Невинности и Опыта

"Песни Невинности" - часть цикла "Песен Невинности и Опыта". Они были изданы ранее, в 1789-ом году. Это собрание светлых, радостных стихотворений, полными образов, символов и проникнутых традиционными идеями христианства. Основная тема - вера в милосердие Господа и в божественную защиту. В каждом стихотворении четко различается незамысловатость и прозрачность содержания с использованием образов, понятных даже ребенку, однако, если взглянуть на стихи с другой точки зрения, оказывается, что каждый образ имеет еще и иной, чрезвычайно глубокий смысл, а ребенок, для которого написаны "Песни Невинности" - это Человек вообще. "Невинность" - это прежде всего инстинктивная, неосмысленная вера в Бога и, как следствие, близость к Богу. Человек, пребывающий в этом состоянии, наделен особого рода "божественным видением", высшей мудростью. Перевод Самуила Маршака.

Пастух
Как завиден удел твой, пастух.
Ты встаешь, когда солнце встает,
Гонишь кроткое стадо на луг,
И свирель твоя славу поет.

Зов ягнят, матерей их ответ
Летним утром ласкают твой слух.
Стадо знает: опасности нет,
Ибо с ним его чуткий пастух.

 

Агнец
Это одно из самых известных стихотворений Блейка.
Агнец, агнец белый!
Как ты, агнец, сделан?
Кто пастись тебя привел
В наш зеленый вешний дол,
Дал тебе волнистый пух,
Голосок, что нежит слух?
Кто он, агнец милый?
Кто он, агнец милый?

Слушай, агнец кроткий,
Мой рассказ короткий.
Был, как ты, он слаб и мал.
Он себя ягненком звал.
Ты - ягненок, я - дитя.
Он такой, как ты и я.
Агнец, агнец милый,
Бог тебя помилуй!

Маленький трубочист
Был я крошкой, когда умерла моя мать.
И отец меня продал, едва лепетать
Стал мой детский язык. Я невзгоды терплю,
Ваши трубы я чищу, и в саже я сплю.

Стригли давеча кудри у нас новичку,
Белокурую живо обстригли башку.
Я сказал ему: - Полно! Не трать своих слез.
Сажа, братец, не любит курчавых волос!

Том забылся, утих и, уйдя на покой,
В ту же самую ночь сон увидел такой:
Будто мы, трубочисты - Дик, Чарли и Джим, -
В черных гробиках тесных, свернувшись, лежим.

Но явился к нам ангел, - рассказывал Том, -
Наши гробики отпер блестящим ключом,
И стремглав по лугам мы помчались к реке,
Смыли сажу и грелись в горячем песке.

Нагишом, налегке, без тяжелых мешков,
Мы взобрались, смеясь, на гряду облаков.
И смеющийся ангел сказал ему: "Том,
Будь хорошим - и Бог тебе будет отцом!"

В это утро мы шли на работу впотьмах,
Каждый с черным мешком и метлою в руках.
Утро было холодным, но Том не продрог.
Тот, кто честен и прям, не боится тревог.

Заблудившийся мальчик
"Где ты, отец мой? Тебя я не вижу.
Трудно быстрей мне идти.
Да говори же со мной, говори же,
Или собьюсь я с пути!"

Долго он звал, но отец был далеко.
Сумрак был страшен и пуст.
Ноги тонули в тине глубокой,
Пар вылетал из уст.

Мальчик найденный
Маленький мальчик, устало бредущий
Вслед за болотным огнем,
Звать перестал. Но отец вездесущий
Был неотлучно при нем.

Мальчика взял он и краткой дорогой,
В сумраке ярко светя,
Вывел туда, где с тоской и тревогой
Мать ожидала дитя.

 

Дитя-радость
Мне только два дня.
Нет у меня
Пока еще имени.

- Как же тебя назову?
- Радуюсь я, что живу.
Радостью - так и зови меня!

Радость моя -
Двух только дней, -
Радость дана мне судьбою.

Глядя на радость мою,
Я пою:
"Радость да будет с тобою!"

О скорби ближнего
Разве ближних вам не жаль,
Если их гнетет печаль?
Зная ближнего мученья,
Кто не ищет облегченья?

Можно ль, видя слез ручьи,
Не прибавить к ним свои?
И кого из вас не тронет,
Если сын ваш тяжко стонет?

И какая может мать
Вместе с крошкой не страдать?
Нет, нет, никогда,
Ни за что и никогда!

Как же тот, кто всем отец,
Видит скорбь твою, птенец?
Как всевидящий и чуткий
Может слышать стон малютки

И не быть вблизи гнезда,
Где тревога и нужда,
И не быть у той кроватки,
Где ребенок в лихорадке?

Не сидеть с ним день и ночь,
Не давая изнемочь?
Нет, нет, никогда,
Ни за что и никогда!


Песни Опыта

"Песни Опыта" появились в виде поэтического цикла в 1794-ом году. В отличие от "Песен Невинности" они никогда не гравировались отдельно, что лишний раз доказывает зависимое положение второго цикла. Если ранние взгляды Блейка можно условно определить как "христианские", его новую концепцию с той же долей условности можно назвать "натуралистической". Раньше внимание поэта почти полностью было сосредоточено на внеземном существовании души, на идиллической Вечности, отголоски которой можно наблюдать в некоторых земных проявлениях, однако божественное было отделено от земного достаточно четкой гранью: достижение полной гармонии, духовного идеала возможно только в Вечности, а земная жизнь в силу своей "скованности" плотью является юдолью горестей и слез. Теперь же Блейк коренным образом меняет точку зрения и переносит свое внимание именно на земную реальность. Земные скорби не вызывают у него более мысли о воздаянии в будущем, скорее протест: жизнь могла бы быть идеальна и на земле, но земля обременена духовными оковами, которые необходимо сбросить - и тогда произойдет духовный Апокалипсис и пришествие земного Рая. Мир задуман как совершенный, но дух человеческий пребывает во лжи и притворстве - такова новая философия Блейка. И задача Поэта - теперь уже не пастушка с дудочкой, но Барда, ясновидца, пророка - показать людям путь к освобождению Духа.

В "Песнях Опыта", безусловно, содержится достаточно едкая, "сатирическая" насмешка над светлым, лучезарным и абсолютно неправдоподобным миром "Песен Невинности", и в этом смысле второй цикл несет на себе печать разочарования. Однако это не есть разочарование в жизни вообще, скорее, разочарование в былых идеалах. Блейк называет свое былое видение "однобоким", свои идеи "ограниченными", но отнюдь не неверными. Опыт не отрицает Невинности, но отводит ей лишь отдельное место одного из аспектов многообразия мира. Идеалом Блейка становится "Опытная Невинность", сочетающая чистоту с раскрепощением, святость с отсутствием притворства и ханжества, инстинктивное "божественное видение" с приобретенным знанием.

 

Маленький трубочист
Черный маленький мальчик на белом снегу,
"Чистить трубы кому?" - он кричит на бегу.
- Где отец твой и мать? - я спросил малыша.
- Оба в церкви, - сказал он, на пальцы дыша. -

Оттого, что любил я играть на лугу,
А зимою валяться в пушистом снегу,
Был я в черное платье, как в саван, одет
И пошел в трубочисты с младенческих лет.

Слышат мать и отец, что я песню пою,
И не знают, что жизнь загубили мою.
Славят бога они и попа с королем -
Тех, что рай создают на страданье моем.

Лондон
По вольным улицам брожу,
У вольной издавна реки.
На всех я лицах нахожу
Печать бессилья и тоски.

Мужская брань, и женский стон,
И плачь испуганных детей
В моих ушах звучат, как звон
Законом созданных цепей.

Здесь трубочистов юных крики
Пугают сумрачный собор,
И кровь солдата-горемыки
Течет на королевский двор.

А от проклятий и угроз
Девчонки в закоулках мрачных
Чернеют капли детских слез
И катафалки новобрачных.

 

Тигр
"Тигр" по праву считается величайшим творением Уильяма Блейка и одним из самых выдающихся произведений английской литературы.
Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи!
Кем задуман огневой
Соразмерный образ твой?

В небесах или глубинах
Тлел огонь очей звериных?
Где таился он века?
Чья нашла его рука?

Что за мастер, полный силы,
Свил твои тугие жилы
И почувствовал меж рук
Сердца первый тяжкий стук?

Что за горн пред ним пылал?
Что за млат тебя ковал?
Кто впервые сжал клещами
Гневный мозг, метавший пламя?

А когда весь купол звездный
Оросился влагой слезной, -
Улыбнулся ль, наконец,
Делу рук своих творец?

Неужели та же сила,
Та же мощная ладонь
И ягненка сотворила
И тебя, ночной огонь?

Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи!
Чьей бессмертною рукой
Создан грозный образ твой?

* * *
Есть шип у розы для врага,
А у барашка есть рога.
Но чистая лилия так безоружна,
И, кроме любви, ничего ей не нужно.

Человеческая абстракция
Была бы жалость на земле едва ли,
Не доводи мы ближних до сумы.
И милосердья люди бы не знали,
Будь и другие счастливы, как мы.

Покой и мир хранит взаимный страх.
И себялюбье властвует на свете.
И вот жестокость, скрытая впотьмах,
На перекрестках расставляет сети.

Святого страха якобы полна,
Слезами грудь земли поит она.
И скоро под ее зловещей сенью
Ростки пускает кроткое смиренье.

Его покров зеленый распростер
Над всей землей мистический шатер.
И тайный червь, мертвящий все живое,
Питается таинственной листвою.

Оно приносит людям каждый год
Обмана сочный и румяный плод.
И в гуще листьев, темной и тлетворной,
Невидимо гнездится ворон черный.

Все наши боги неба и земли
Искали это дерево от века.
Но отыскать доныне не могли:
Оно растет в мозгу у человека.


Ниже перевод Сергея Степанова.

 

Сад любви
Я однажды пошел в Сад Любви -
Я глядел и не верил глазам:
На лугу, где играл столько раз,
Посредине поставили Храм.

Были двери его на замке -
Прочитал я над ними: "Не смей!"
И тогда заглянул в Сад Любви
Посмотреть на цветы юных дней.

Но увидел могилы кругом
И надгробия вместо цветов -
И священники с пеньем моим наслажденьям
Из вервий терновых крепили оковы.

Заблудившаяся дочь
Чтоб не забывали, выбей на скрижали:
"Придут времена сбросить путы сна -
И Земля очнется и к Творцу вернется,
И пустыня канет - чудным садом станет!"

Там, где вечно лето и земля согрета,
Девочка лежала - вот, что вспоминала:

По лесу без края, пенью птиц внимая,
Долго Лика шла - отдохнуть легла.
Мне бы спать и спать! Но отец и мать
Плачут день и ночь: "Где ты, наша дочь?!"

Ax, несчастье с Ликой - бродит в чаще дикой
И не может спать - слышит: плачет мать!
Слыша эти крики, не забыться Лике;
А затихнет мать - можно Лике спать.

Прогони же, Ночь, с неба тучи прочь!
Высвети Луну - я тогда усну.
Лес вокруг шумит - Лика крепко спит;
Тихо вышли звери, жившие в пещере:

Вышел лев могучий с гривою дремучей,
Обошел степенно - спящая священна!
Вкруг играли игры леопарды, тигры;
Лев, над Ликой стоя, гривой золотою

Клонится все ниже, нежно Лику лижет -
Слезы, как рубины, катятся на глины.
Львица пожалела - спящую раздела;
И укрыли звери девочку в пещере.

Обретенная дочь
Мать с отцом всю ночь тщетно ищут дочь -
Эхо, плачу вторя, делит с ними горе.
Так семь дней идут, девочку зовут
И вздыхают тяжко: "Где она, бедняжка?!"

Спали семь ночей средь глухих теней;
В страшном сне им снилось: "Лика заблудилась -
В чаще, без дороги, оцарапав ноги,
Бродит дни и ночи - выплакала очи!"

Сон лишь муки множит - мать идти не может.
Но, ее жалея, стал отец сильнее -
И без долгих слез сам ее понес.
Вдруг из тьмы дремучей вышел лев могучий!

Пали мать с отцом перед страшным львом...
Ноздри раздувая, гривой потрясая,
Лев обходит кругом скованных испугом
И, склонившись ниже, ласково их лижет.

И глазам не веря, мать с отцом не зверя -
Чудо Золотое видят пред собою!
Дух предстал пред ними с кудрями льняными,
А венец и латы - из литого злата!

Он сказал: "Идем в мой пещерный дом -
Там в подземном гроте дочь свою найдете".

Вскоре, как хотели, мать с отцом узрели,
Как вкруг Лики тигры заводили игры.
И поднесь в пещере не страшны им звери;
Там не слышно рыка - спит спокойно Лика.

Перейти на начало страницы