Разделы о Банкее: [показать]
|
Этикет почтения
Однажды Банкэй прибыл в храм Сегэндзи, расположенный в провинции Мино, дабы принять участие в церемонии, проводившейся в честь основателя этого храма, "Наставника страны" Кандзана Эгэна (1277–1360).
Настоятель и все монахи попросили Банкэя произнести проповедь, но он отклонил эту честь, сказав, что испытывает слишком глубокое почтение к Кандзану, чтобы позволить себе говорить в том же зале, в котором проповедовал когда-то сам Кандзан. Несмотря на его твердый отказ, настойчивые просьбы настоятеля, в конце концов, вынудили его произнести речь.
Известно, что настоятель приказал вынести для Банкэя стул, но он им не воспользовался и произнес проповедь, сидя на полу. Те, кто обладают истинным пониманием Дхармы, преисполнились к этому поступку глубочайшего почтения.
Хорошо и плохо
Когда Банкей проводил свои недели в медитации, с разных концов Японии собирались ученики, чтобы учиться у него. Во время одного из таких собраний поймали ученика-воришку. Об этом сообщили Банкею и попросили его прогнать преступника.
Банкей не обратил на этот случай внимания. Позднее этого ученика снова поймали за таким же занятием, и снова Банкей не стал рассматривать дело. Это рассердило остальных учеников, и они написали прошение, в котором просили удалить воришку, в противном случае они покинут его в полном составе.
Когда Банкей прочел прошение, он собрал всех и сказал:
- Вы - мудрые братья. Вы знаете, что хорошо, а что плохо. Вы можете идти, куда хотите и учиться там. Но этот заблудший брат не может отличить хорошего от плохого. Кто же научит его, если не я? Он останется здесь, если даже вы все уйдете.
Слезы потекли по лицу воришки. Все желание красть пропало.
Существует другая история на подобную тему. Возможно, предыдущая была сочинена на ее основе.
Среди великого множества людей, собравшихся в храме Рюмондзи на великий зимний затвор 1690 года, был монах из провинции Мино, который был известен как вор во многих монастырях по всей стране. Семеро других монахов из провинции Мино, знавшие о дурной славе этого человека, пришли к дежурному монаху и сказали:
- Все знают, что этот человек - вор. Скажите только слово и мы проследим за тем, чтобы он ушел отсюда. Мы не хотим, чтобы из-за него на этом затворе возникли какие-либо неприятности.
Дежурный монах известил об этом настоятеля Сэкимона, который в свою очередь, обратился с этим к Банкэю. Банкэй нахмурил брови:
- Как ты думаешь, зачем меня попросили провести этот затвор? Я хочу, чтобы каждый из присутствующих здесь людей постиг естественно присущую ему мудрость. Я хочу, чтобы злодеи отвернулись от своих злодеяний и чтобы добрые люди продолжали быть добрыми. Ты же хочешь допустить сюда только честных и праведных людей, изгоняя всех плохих. Это полностью противоположно тому, что я стараюсь делать.
Сэкимон не сказал ни слова, но его охватило чувство стыда, потому что он не сумел понять намерения Банкэя.
Неизмеримо глубокое постижение
Однажды утром, находясь в зале дзэндо во время проведения затвора в храме Кориндзи 1684-го года, Ицудзан Сонин испытал Просветление. Он отправился к Банкею и сказал ему:
- Прежде я безоговорочно верил всему, что вы говорили нам. Я был введен в заблуждение вашими словами. Но сегодня утром я достиг совершенного и непосредственного понимания самой сути своей, не опираясь при этом на ваше учение. И тем не менее, все обстоит точно так, как вы говорили нам каждый день. Это невозможно выразить словами.
- А это вовсе не обязательно, - сказал Банкэй, - я все знаю об этом.
- Вы всегда говорили, что нет никакого окончательного великого Просветления. Но с того места, что я достиг сегодня, я вижу, что Дхарма может явиться только тому человеку, который постиг ее сам. Когда Риндзай был в общине Обаку, он трижды вопрошал его о сути буддийской Дхармы. Каждый раз Обаку бил его, но это не привело Риндзая к Просветлению. Однако когда он пришел к Дайгу, и тот сказал ему всего одно слово, тоогда Риндзай испытал сатори, сказав:
- В конце концов, в буддийской Дхарме Обаку нет ничего особенного. Это и было самопостижением Риндзая.
Банкэй сказал:
- Ты считаешь, что в них было что-то особенное только потому, что они - мастера Дзэн древности. Но они ничем не отличны от людей, живущих в наше время. Сатори Риндзая явилось его входом в состояние Просветления. Все истинные люди Пути - и те, что жили в прошлом, и те, что живут в наше время, - обретают такой опыт. Но если остановиться на этом, то ты удовлетворишься лишь малым постижением. Если ты не будешь предельно внимателен, после того, как ты испытал первое сатори, то тебе будет очень сложно открыть полностью свое Око Дхармы.
Ицудзан ответил:
- Я конечно, отнюдь не подвергаю Ваши слова сомнению, но сейчас у меня нет ни тени сомнения в Дхарме и вряд ли я смогу достичь чего-то большего, чем я достиг к настоящему моменту.
Но Банкэй возразил:
- Очень легко достичь состояния, в котором ты сейчас находишься: освободиться от сомнений, не иметь больше вопросов. Но Дхарма неизмеримо глубока, и чем больше ты проникаешься ею, тем глубже она становится.
Буйный нрав
Однажды к дзенскому наставнику Банкэю явился посетитель и признался:
- От рождения я наделен скверным характером - я очень раздражителен, и меня часто охватывают вспышки гнева. Мой мастер постоянно укоряет меня за это, однако это не приводит ни к малейшему улучшению. Я знаю, что мне следует справиться с этим, но так как я родился с таким скверным характером, то, невзирая на все мои старания, мне никак не удается избавиться от него. Что же мне сделать для того, чтобы исправиться?...
Банкэй сказал:
- Экое у тебя любопытное наследство! Твой характер сейчас при тебе? Дай-ка мне его и я исцелю тебя.
- Сейчас я не злюсь, - ответил посетитель. - Мой характер проявляется неожиданно, когда что-то провоцирует меня.
- Значит, ты не был рожден с ним. Ты сам создаешь его при появлении какого-либо повода. Где был бы твой характер, если бы ты не проявлял его? Ты сам связал себя своим характером, потому что из-за своего эгоизма ты противопоставляешь себя другим людям с тем, чтобы все было по-твоему. А после ты несправедливо обвиняешь своих родителей в том, что они отяготили тебя скверным характером. Какой же ты непочтительный сын!
При рождении каждый человек получает от своих родителей сознание Будды. Свои иллюзии вы творите сами, исходя только из эгоистической привязанности к себе. Глупо считать, что ваши иллюзии являются чем-то унаследованным. Где находится твой характер тогда, когда ты не проявляешь его? Все иллюзии одинаковы - они не существуют, если вы сами не способствуете их возникновению. Вот что никому не удается понять. Поэтому вы создаете из своих эгоистичных желаний и загрязненных умственных привычек нечто, что не является врожденным, и считаете, что это досталось вам по наследству. Из-за этого вы неспособны избежать омраченности во всем, что бы вы ни делали.
Получается, что вы лелеете свои иллюзии, дабы превращать в них сознание Будды и продолжать быть омраченными. Если бы вы только познали великую ценность сознания Будды, то никогда более вы не смогли бы опять стать омраченными, даже если бы вам и захотелось этого. Хорошенько запомните это: если вы не омрачены, вы - Будда, просветленный. Вы не сможете стать Буддой как-то иначе...
Вы создаете свои вспышки гнева, когда органы ваших шести чувств (зрение, слух, обоняние, вкус, осязание и сознание])стимулируются какими-то внешними обстоятельствами и побуждают вас к тому, чтобы противопоставлять себя другим людям, поскольку вы желаете утвердить свои представления как единственно верные. Если нет привязанности к себе, то нет и иллюзий. Поймите это.
Ваши родители передали всем вам при рождении сознание Будды. И ничего иного. Но что же вы сделали с ним? Еще с того времени, когда вы были маленькими детьми, вы видели и слышали людей, которые срывались по пустякам. Вы приучились к этому и тоже стали раздражительными, поэтому вы позволяете себе впадать в приступы гнева. Однако глупо считать, что это у вас врожденное. Если вы поймете сейчас, что вы ошибались, и впредь не позволите своему характеру возникать, то у вас не будет характера, о котором можно было бы беспокоиться. Вместо того чтобы пытаться исправить его, лучше просто не позволять ему возникать. Это самый быстрый способ, не правда ли? Пытаться справиться с ним после того, как он проявился - это весьма затруднительно, да к тому же и бесполезно. Для начала просто не гневайтесь, и тогда не будет нужд избавляться от характера. Не останется ничего, от чего можно было бы избавиться.
Когда вы поймете это и прекратите способствовать возникновению этого вашего характера, вы обнаружите, что у вас нет также и других иллюзий, даже если бы вам хотелось обратного, ибо вы будете постоянно пребывать в нерожденном сознании Будды. Нет ничего иного.
* * *
Один молодой господин, увлекавшийся боевыми искусствами, попросил Банкэя взять его в ученики для постижения Дзен. Однажды, решив проверить силу духа своего наставника, юноша внезапно напал на Банкэя с копьем, когда тот сидел, ничего не подозревая.
Дзенский наставник спокойно отразил удар своими четками.
- Твоя техника еще несовершенна, - сказал Банкэй молодому ученику, - твое сознание двинулось первым.
* * *
Однажды, когда Банкэй остановился в Зале Бодхисаттвы Каннон в Киетани, один человек по имени Кантаро, староста расположенной неподалеку деревни Уцу, приходил к мастеру за наставлениями в Дзэн. Как-то раз, направляясь в Киетани вместе со своим другом, которого звали Есино Едзидзаэмон, Кантаро сказал:
- Всякий раз, как я прихожу к мастеру, он испытывает меня одним и тем же вопросом: "Пришел ли Кантаро?" Сегодня случится то же самое, но как только он скажет: "Пришел ли Кантаро?", я спрошу его: "А кто это говорит?"
Когда они пришли в Киетани, Банкэй вышел к ним и поприветствовал Есино, но ничего не сказал Кантаро. В конце концов, после долгой паузы, Кантаро спросил:
- Как поживаете, мастер?
Банкэй сказал:
- А кто это говорит?
Полностью растерявшись, Кантаро сумел только поклониться.
* * *
Зимой 1689-го года Банкэй проповедовал во время затвора, проводившегося в храме Санюдзи, что находится в провинции Бидзэн. Множество мирян и монахов из провинций Бидзэн и Биттю собрались там для того, чтобы послушать его. В местечке Нивасэ в провинции Биттю располагался большой храм школы Нитирэн, настоятелем которого был некий ученый монах, весьма уважаемый своими прихожанами. Поскольку к тому времени имя Банкэя было уже широко известно и его учение вызывало к себе большой интерес, все прихожане этого храма посещали его собрания. Преисполнившись злобы и зависти, этот монах сказал им:
- Я слышал, что на самом-то деле Банкэй не является просветленным. Если я пойду туда, то я задам ему вопрос, на который он не сможет ответить. Я смогу остановить его, сказав лишь одно слово.
Затем он показался на одном из собраний и, стоя в задних рядах собравшихся, сказал громким голосом, прервав Банкэя:
- Все люди, собравшиеся здесь, слушают твои речи и безоговорочно верят всему, что ты говоришь им. Но сам я никогда не соглашусь с основной идеей твоего учения. Как же ты сможешь спасти меня, если я не принимаю твое учение?
Банкэй поднял свой веер и сказал:
- Не подойдешь ли ты поближе?
Монах подошел поближе.
- Пожалуйста, подойди еще чуть-чуть ближе, - сказал Банкэй.
Монах подошел еще ближе.
- Да ты только посмотри, как хорошо ты принимаешь мое учение! - сказал Банкэй.
Монах удалился, не сказав больше ни слова.
* * *
Банкэй всегда выделял для монахов школы Рицу, приходивших к нему на затворы, отдельный маленький храм. Эта школа основывается на строгом соблюдении определенных правил (двести пятьдесят для монахов и пятьсот для монахинь). В ней считается, что выполнение этих правил является основным средством достижения просветления. Среди участников великого зимнего затвора в Рюмондзи были пятьдесят три монаха этой школы. Двое из них спросили Банкэя:
- Мы соблюдаем все двести пятьдесят буддийских предписаний. Мы верим в то, что это способствует достижению состояния Будды. Как Вы считаете, хорошо это или плохо?
Банкэй ответил:
- В этом нет ничего плохого. Это хорошо. Но я не могу сказать, что это самое лучшее. Постыдно лишь то, что вы кичитесь своими правилами словно неким знаком отличия и называете себя "школой Предписаний", как будто вы думаете, что это превыше всего. Изначально Будда предназначал эти предписания для тех нечестивых монахов, которые поступали вопреки Дхарме. В двухстах пятидесяти предписаниях перечислены различные прегрешения, совершавшиеся такими отступниками. Благочестивые монахи не воспринимали эти предписания как что-то, направленное в их сторону, ибо они не шли против Дхармы. Непьющему человеку нет нужды в предписаниях против употребления алкоголя. Тому, кто ничего не крадет, нет нужды в предписаниях против воровства. Предписания против лжи не нужны правдивому человеку. Вы говорите мне о том, что вы блюдете все предписания, но в действительности только нечестивый монах может задумываться над тем, соблюдать ли ему предписания или нарушать их. Когда вы говорите: "Мы - школа Предписаний", и ставите предписания превыше всего, то этим вы заявляете, что вы - нечестивые монахи. Это подобно тому, как если бы кто-то, будучи добрым человеком, пытался выставлять себя злодеем. Не думаете ли вы, что это достойно сожаления? Если вы живете в согласии с Нерожденным, то с самого начала нет различия между соблюдением и несоблюдением, ибо это всего лишь обозначения как следствия. Они удалены от Нерожденного.
Так эти монахи обрели глубокое понимание учения Банкэя. Перед уходом они поблагодарили мастера и сказали ему, что они полностью постигли истинность его слов.
Настоящее чудо
Когда Банкэй читал проповедь в храме Ремон, священник Синсю, который верил в спасение через повторение имени Будды сотрадания (амидизм), позавидовал его большой аудитории и решил поспорить с ним.
Банкэй дошел до середины беседы, когда появился священник, но тот произвел столько беспорядка, что Банкей прекратил проповедь и спросил о причине шума.
- Основатель нашей школы, - хвастливо начал священник, - обладал такой сверхестественной властью, что стоя на одном берегу реки с кистью в руке, мог через воздух написать все имя Амиды на листе бумаги, который держал его помощник на другом берегу. Можешь ли ты совершить такое чудо?
Банкэй легко ответил:
- Очень возможно, что ваша лиса могла проделывать такой трюк, но это не в традиции Дзен. Мое чудо в том, что если я голоден, то я ем, а если я хочу пить - пью.
Пришел домой
Однажды Банкэй демонстративно сжег буддийское Священное Писание. Ученики спросили его:
- Мастер, что Вы делаете? Вы всегда учили по этим Писаниям, комментировали их и размышляли над ними. Зачем же Вы сжигаете их?
Мастер рассмеялся и сказал:
- Потому что я пришел домой. Карты мне больше не нужны.
Привычка к разграничению
Однажды во время приема пищи в храме Дзидзодзи в Ямасина Банкэй сказал:
- Сегодня повар выполнил свою работу просто замечательно. Все очень вкусно.
Молодой монах, прислуживавший ему, сказал:
- Ваша порция была отобрана специально.
- Кто это сделал? - спросил Банкэй.
- Соке, - ответил монах.
- Какой позор, - сказал Банкэй. - Его привычка к разграничению распространяется даже на котлы для приготовления пищи.
После этого случая Банкэй перестал есть овощи и ел только рис. Соке, приняв упрек мастера близко к сердцу, поступил точно так же. Это продолжалось на протяжении нескольких месяцев, пока Банкэй не узнал о том, что Соке тоже не ест овощи. Узнав об этом, он снова стал есть как положено.
Прокисшее мисо
Повар-монах Дейрио в монастыре Банкея решил, что он должен как следует заботиться о здоровье своего старого учителя и давать ему только свежее мисо - тесто из соевых бобов, смешанных с пшеницей и дрожжами, которое очень быстро скисает. Банкей, заметив, что ему дают лучшее, чем ученикам, мисо, спросил:
- Кто сегодня готовит?
Дейрио послали к нему, и Банкею было разъяснено, что из-за его возраста и положения ему необходимо есть свежее мисо.
Банкей сказал повару:
- Тогда я совсем перестану есть.
Он вошел в свою комнату и закрыл дверь. Дейрио, сидя за дверью, умолял учителя простить его. Банкей не отвечал. Семь дней Дейрио сидел под дверью, а Банкей в запертой комнате.
Наконец, монах в отчаянии воззвал к Банкею:
- Может быть, ты прав, старый учитель, но твой молодой ученик должен поесть, иначе он уже больше никогда не сможет ходить.
Банкей открыл дверь. Он улыбался. Он сказал Дейрио:
- Я хочу есть ту же пищу, что и самый последний из моих учеников. Когда ты станешь учителем, я хочу, чтобы ты не забывал об этом.
Уход наставника
Прославленный дзенский наставник Банкэй скончался в деревенском храме. В соответствии с древней дзенской традицией собравшиеся вокруг него ученики попросили его составить прощальное стихотворение.
Наставник сказал:
- Я прожил в этом мире семьдесят три года, из которых сорок четыре я занимался тем, что проповедовал Дзен, чтобы спасти людей. Все то, на что я вам указывал большую часть своей жизни, и есть мое прощальное стихотворение. Добавить к этому мне нечего. К чему заниматься подражательством и каяться в чем-то на смертном одре?
Сказав это, великий дзенский наставник Банкэй, продолжая сидеть прямо, скончался.
* * *
Когда умер мастер Банкей, один слепой, живший рядом с храмом, рассказывал своему другу:
- Из-за того, что я слеп, я не могу наблюдать за лицом человека, поэтому я сужу о нем по звуку его голоса. Обычно, когда я слышу, как кто-то поздравляет другого с его успехами или счастьем, я слышу также тайный голос зависти. Когда выражается соболезнование о несчастье другого, я слышу удовольствие и удовлетворение, как будто соболезнующий на самом деле доволен, будто в своем собственном мире он остается в выигрыше. Однако, несмотря на весь мой опыт, в голосе Банкея я слышал одну только искренность. Когда он выражал счастье, я не слышал в его голосе ничего, кроме счастья; когда он выражал печаль, то единственное, что я слышал, была печаль.
Наши сайты: | |
|
• Йога. Самопознание • Шри Матаджи - основатель Сахаджа Йоги |
• Проект сайтов "Омкара" • Библиотека духовной литературы |
