Нусрат Фатех Али Кхан

Интервью

Миллионы почитателей считают этого исполнителя суфистской духовной музыки лучшим голосом столетия.
Нусрат Фатех Али Кхан разговаривает тихо. Несмотря на способность петь без микрофона голосом столь сильного и красивого звучания, что он заслужил славу самого прославленного музыканта Южной Азии, при личном общении певец произносит слова практически шепотом. Кажется, что они исчезают где-то в глубине его необъятно широкой груди.
Возможно, пакистанский музыкант является величайшим в мире из ныне живущих мастеров каввали (qawwali), мистической суфистской музыки, в которой голосовые пассажи поднимаются все выше, разворачиваясь, словно кольца поднимающейся из корзины зачарованной змеи. При этом слушатели впадают в состояние духовного экстаза.
Каввали относится к тем музыкальным формам, в которых религиозные чувства и чувственность плоти переплетаются воедино: в то время как лирика Кхана не противоречит закону Ислама, его голос в сопровождении нескольких барабанщиков табла (tabla) и исполнителей на фисгармонии приобретает вибрирующее качество оргазма, что приводит слушателей в неистовое состояние <...>.
Несмотря на то, что Нусрат Фатех Али Кхан записал более сотни альбомов и пользовался широкой популярностью среди пакистанских общин по всему миру уже многие годы, любители музыки на Западе только недавно начали открывать для себя его творчество. <...>
Через несколько дней после посещения вместе с Питером Габриэлем компании MTV Video Music Awards Кхан сидел со мной в присутствии переводчика и менеджера в тускло освещенном холле отеля в Манхэттене. <...> Когда певец грузно опустился на тахту, расправив бежевое одеяние, касавшееся пола, он казался царственным, неземным и решительно не на месте в центре современного Нью Йорка. Сидя в полумраке, время от времени потирая глаза от явного утомления, Кхан говорил тихо, не было и намека на внушительный объем его легких. Его присутствие прошло незамеченным для гостей отеля, не ведавших о присутствии легенды музыкального мира среди них.
Дмитрий Эрлих

(Здесь и далее курсивом отмечены слова интервьюера Д.Эрлиха):
- Я знаю, что в основе вашей музыки лежат суфистские традиции, но какие религиозные взгляды исповедуете вы лично? Вы медитируете или молитесь?

(Здесь и далее ответы Нусрат Фатех Али Кхана):
- Я не суфий, но в детстве я провел много времени в обществе суфиев и хорошо изучил их, особенно суфистскую музыку, которая похожа на молитву. Если вы поете в этой манере, то становитесь ближе к Богу, совсем близко. В основном я этим и занимаюсь.

- Каковы ваши внутренние душевные переживания во время пения? О чем вы думаете, не направляете ли вы свои мысли в каком-либо определенном направлении?

Когда я исполняю духовные песнопения, я всегда сосредотачиваю мысли на том, о ком я пою. Например, если я вдохновлен святым пророком, я сосредотачиваюсь на пророке. В моем уме бродят разные мысли, но когда я пою, я пою Богу и святым пророкам, суфистским святым. Во время пения перед моим мысленным взором оживают их образы. Я чувствую себя так, словно стою перед ними. Я ощущаю их присутствие и молюсь. Во время исполнения я словно переношусь в другой мир. Когда я пою эти традиционные святые молитвы, то покидаю наш материальный мир и полностью погружаюсь в мир иной. Я покидаю свою материальную сущность и пребываю полностью в духовной. В это время я весь наполнен присутствием святого пророка, Бога и других суфистских святых.

- Существует ли особая молитва или способ медитации, связанный с песнопениями, посвященными Аллаху, Мухаммеду или суфистским святым?

Когда я пою, обращаясь к Богу, я чувствую свою связь с ним, и дом Господа в Мекке стоит перед мной. И я боготворю. Когда я пою, обращаясь к Мухаммеду, пусть мир снизойдет на него, на нашего пророка, я чувствую себя так, словно сижу у его могилы, Медины, отдаю ему мою дань уважения и чувствую, что принимаю его послание. Когда я пою о суфистских святых, я чувствую так, словно они стоят передо мной, а я как ученик внимаю их учению. И я повторяю вновь и вновь, что принимаю их учение, и что я, действительно, их последователь.

- Мне известно, что суфизм - это мистическая секта в Исламе, но присутствуют ли влияния других религий в литургии или философии суфизма?

У каждой религии свой метод описания Бога. Например, буддизм, индуизм, христианство, сикхизм, все эти религии по своему следуют учению Бога. Суфизм, в основном, описывает Бога и учит, как приблизиться к нему. Поэтому, я следую исламской форме суфизма, чтобы найти свой путь к Богу.

- Я знаю, что когда вам исполнилось шестнадцать, у вас было видение, в котором ваш отец, недавно умерший великий исполнитель каввали, подошел к вам и сказал, что его музыкальный дар перешел к вам по наследству и что вы должны посвятить свою жизнь каввали. После того видения изменилось ли ваше понимание этой музыки?

С шестнадцати лет, когда я начал петь, я выполнял одну миссию, передавая людям знание суфизма. Но по мере того как я взрослел и рос мой опыт, происходили некоторые изменения. Несомненно, со временем приобретается все большая глубина, и совершенствованию в этом направлении нет предела. Вы сами растете и растете вместе с песнями.

- Как бы вы определили свою миссию сегодня?

Моя миссия - это миссия гуманности, любви и мира. Суть этой миссии в том, чтобы донести до людей идею братства, больше сблизить их в мире без ненависти, без расовых и религиозных предрассудков. Я стараюсь привести людей через духовность к состоянию, в котором они будут более честными друг с другом и привержены к истинным ценностям в жизни, меньше будут думать о материалистическом мире, в котором не могут найти себя. Я стараюсь привести их туда, где они, по крайней мере, смогут узнать самих себя.

- Помимо музыкальной практики, которая явно обладает мощной духовной силой, исполняете ли вы какие-либо формальные религиозные обряды?

Я молюсь пять раз в день. И я молюсь перед каждой трапезой, вознося благодарность моему Богу за то, что он даровал мне эту пищу. После трапезы я снова молюсь и возношу благодарность. После каждого исполнения моей музыки я всегда молюсь и благодарю моего Бога, говоря: "Господи, я - твой раб и благодарю тебя за то, что ты даровал мне возможность донести мои идеи до этого мира".

- Разрыв между эйфорическим состоянием кумира публики и упадком, который неизменно следует за окончанием представления, приводит многих исполнителей к наркотикам и другим саморазрушительным средствам. Очевидно, вам удалось избежать падения, но доводилось ли вам переживать эмоциональную депрессию после большого накала чувств на сцене?

Когда я исполняю традиционные песни каввали, я чувствую, что молюсь перед Богом. Когда я заканчиваю молитву, будь то пение или формальная молитва, я чувствую глубокое умиротворение, я чувствую, что мне удалось выполнить миссию, возложенную на меня Богом. У меня не возникает проблем при переходе из этого состояния к моей нормальной повседневной жизни, поскольку молитва - неотъемлемая часть моей жизни, и я молюсь постоянно.

- В буддистской психологии имеется широкая фармакопия различных медитативных противоядий, которые применяются при различных душевных проблемах. Так, например, имеются определенные практики, которые можно выполнять, если переживаешь сильный гнев, а также различные медитации для тех, кто жаден, ревнив, ненавидящ и так далее. У вас есть специальные молитвы, помогающие справляться с особыми проблемами, такими как гнев, ревность, и жадность?

Благодаря этой музыке и идее, которую мы постоянно несем в нашем сердце и уме, редко испытываешь чувство гнева к кому бы то ни было. Это основное целебное средство, контролирующее наше душевное состояние, избавляющее от гнева и поддерживающее состояние радости.

- Чему научил вас отец, кроме специальных музыкальных знаний, которые вы получили как исполнитель каввали?

Родители передали мне знания моей религии - как жить, как следовать законам Ислама. Когда я был молод, я пошел в мечеть и стал читать Коран и изучать законы Ислама. От моих учителей я получил основные знания в науке, математике, географии, английском языке, урду и в других необходимых предметах. От суфистов я получил знания суфизма. Я пытаюсь осмыслить и свести воедино знания, полученные из этих трех источников - от святых, школы и моего отца. Разумеется в детстве, до шестнадцати лет, я был обычным ребенком. Я сердился, спорил и вел себя как обычный мальчишка. Но с тех пор, как я увидел сон, обратился к суфизму и стал исполнять традиционное каввали, в моей душе воцарилось умиротворение. С тех пор моя жизнь полностью изменилась. Теперь я контролирую все, что поселяется в моем уме и сердце.

- Давайте поговорим немного о мотивации. Для многих поп-музыкантов жажда успеха равна или даже больше желания совершенствоваться. Ваша музыка столь трансцендентально духовна, что я задаюсь вопросом, думаете ли вы когда-нибудь о деньгах и славе звезды как о мотиве, стоящем за тем, что вы делаете.

Когда я только начинал петь, разумеется я думал об успехе. Я всегда думал о том, что люди должны слушать меня и отдавать дань уважения как исполнителю. Конечно, я жаждал апплодисментов и чувствовал, что певец должен как-то вознаграждаться в форме признания со стороны публики. Но со временем я пришел к такому состоянию, когда единственным моим желанием стала потребность дать урок, цель которого даровать людям больше радости. Я сплю, просыпаюсь, говорю, ем - все, чем наполнена моя жизнь, пронизано музыкой, которая всегда звучит в моем уме. Я всегда думаю о новых мотивах, новых открытиях, новой музыке.

Песни суфийских мистиков

Фрагменты из интервью с Нусрат Фатех Али Ханом, взятым Джамилей Сиддики 6 марта 1997 года.

– Скажите, что это значит – быть каввалем? Чем именно занимаются суфийские певцы-каввали?

– Тот, кто возглашает "кавль" ("возглашение"), называется "кавваль", – так говорят наши старейшины, суфийские святые древности и все великие мастера.
Когда "кавль" ("возглашение") принимает форму песни, оно становится каввали. Существуют традиционные формы каввали: хамд – возглашение во славу Аллаха, на’т – поется во славу Пророка Мухаммада, и еще есть особые гимны, посвященные Хазрату Али – мунакибат-и Али. Эти три формы и составляют основу репертуара каввали. Обязанность певца-кавваля – уменьшить расстояние между Творцом и творением. Тем, кто ощущает себя отделенным от своего истока, посредством каввали можно напомнить об их истинных корнях. Это и надлежит делать певцу-каввалю.

– Что вы ощущаете, когда исполняете каввали?

– Признак хорошего певца-кавваля: что бы он ни пел, он растворяется в этом. Если я исполняю определенный вид стихов, кому бы они ни посвящались – их реальность передо мной. Они поглощают меня, становятся частью моей жизни, и слушатели ощущают это. В том смысле, что здесь возникает момент осознавания: они осознают, что я передаю все свойства этого стиха, о чем бы он ни был и кому бы он ни посвящался. Признак хорошего певца-кавваля или любого другого музыканта – это его способность погрузить своих слушателей в реальность изначального послания, которое заключено в песне. Хороший кавваль во время исполнения сам исчезает. Он просто становится средством передачи послания. Если певец перенимает особенности исполняемого стиха, тогда и слушатели с легкостью воспринимают послание.

– Без сомнения, вы – самый известный кавваль в мире. Как уживается ваша слава и вызванное ей почитание с образом жизни суфия?

– Имя, слава, богатство, почитание – все это дары Аллаха. А в остальном мы, каввали, по преимуществу, принадлежим к факирам (нищим). Это наше истинное место. И только по милости Аллаха мне дарована известность, богатство, слава и уважение. Однако для того, чтобы быть достойным человеком, нет нужды ни в одном из этих свойств. Что делает тебя достойным человеком – так это сочувствие другим людям и отсутствие заносчивости по поводу своего таланта или славы. А самое важное – никогда не задевать чьи-либо чувства, ведь если ты заденешь чье-либо сердце, ты причинишь боль Богу, ибо в сердцах всех людей обитает Бог. Так говорят в Пенджабе.

– Пенджабская традиция возглашений-каввали очень популярна. Как вы объясняете то, что ее очень тепло принимают не только в Пакистане, но и во всем мире?

– Изначальный язык возглашений-каввали – персидский, язык Ирана. Каввали происходят из Ирана, Хорасана, Афганистана, Турции и т.д. Из этих областей мистики пришли в Индию, где они впитали местную культуру и древнеиндийские языки, такими как брадж бхаша и пурби (восточные диалекты средневекового хинду). Со временем форма пения каввали добралась и до Пенджаба и обрела здесь своеобычный колорит, особенно благодаря стихам ранних пенджабских поэтов, таких как Баба Фаридуддин Гяндж-и Шакар, Дата Гяндж-и Бакш и Баба Буллхе Шах. В Пенджабе послание обрело большую глубину и стало еще более привлекательным, поскольку пенджабское наречие, пенджаби, само по себе отличается особой непосредственностью. На пенджаби можно изъясняться очень емко, точно и непосредственно, что не всегда возможно на других языках, и эта непосредственность весьма близка суфийской концепции истиннности. Поскольку цель каввали – уменьшение дистанции между Творцом и творением, то когда она исполняется на пенджаби, реальность, которая осеняет слушателей, воспринимается чисто и непосредственно, каковы бы ни были ахваль (духовные состояния) слушателей.

– Отчего каввали столь популярны у западного слушателя?

–Изначально каввали слушали только в Индии и Пакистане. Я, и позднее Хаджи Гулям Фарид Сябри из братьев Сябри, были первыми, кто принес их на Запад. Важно заметить, что послание, которое объединяет их, – это основополагающее суфийское послание мира и любви. Существует еще и ритм. Никакой другой музыке не присуща ритмичность каввали – вот в чем причина их популярности во всем мире. Это тот язык музыки, который является всеобщим. И этот язык понятен везде.

– Ощущаете ли вы разницу при исполнении каввали на концертах и в естественной для них атмосфере: на махфил-и сэма (собрание слушателей) или у суфийского даргаха (святыни)?

– Истинное место для каввали – у святынь великих суфиев, даргахов, или в ханаках, которые являются особыми центрами для встреч членов суфийского братства под руководством мастера или назначенного им шейха. Где-либо еще, в любой другой ситуации, каввали становятся просто средством развлечения наравне с любой другой музыкой. Это стало популярным, и на этом уровне находятся тысячи слушателей, поскольку ныне стало модным устраивать каввали по социальным поводам, таким как свадьба или вечеринка. Надлежащие каввали можно исполнять только в ханаке суфийского мастера или у захоронения покойного мастера. Однако сейчас каввали исполняются на общественных мероприятиях. Все же всегда есть надежда затронуть какие-то струнки посетителей подобных вечеринок. Вот почему даже на вечеринках и свадьбах большинство певцов-каввалей исполняют хамд, на’ т и мунакибат.

– И все же что вы ощущаете, когда люди воспринимают это просто как развлечение?

Времена меняются, и мы вместе с ними. Каввали стали столь популярными и распространенными, что каждый слушатель относится к ним соответственно своему уровню. И здесь ничего не поделаешь. Слушатель может лишь отозваться на каввали соответственно своему уровню осознания. Исполнитель, со своей стороны, откликается на определенную настроенность слушателей, и исполнение может лишь подстраиваться под этот настрой. Вот почему каввали могут выхолащиваться до уровня обычной современной песни, которые тоже включаются в репертуар. Некоторые из таких песен – чисто любовные, мы называем их ишк-и маджази, песни о любви человека к человеку, в отличие от ишк-и хакики, песен о любви к Божественному. Все каввали относятся к ишк-и хакики и поются только об этом.

Журнал Суфий, N 37, весна 1998, с. 16-19.

вернуться в раздел "Ислам"