0%
 

Олег Майоров

Избранные произведения

 
"Берег вдохновения"

"Берег вдохновения"

***

Мы, одни из тех, кто рожден дважды.
Первый раз - нищими,
Затем - их величествами
В объединенном королевстве
Реализованных душ
На планете Земля.
Грешные не более, чем обиженное дитя.
Мы беспрестанно странствуем по неизмеримой Вселенной
Никогда не покидая своего королевства
И не оставляя никаких следов
На зыбких песках ума,
Покоренного благоразумием.
Мы - короли и королевы
Властью не обремененные,
Но одаренные ею.
Мы - царственные особы,
Без вассалов и войска,
Без дворцовых интриг,
Без крестовых походов.
Но самые вольные и верные слуги,
Не знающие рабства и принуждения,
Храбрые солдаты, вооруженные состраданием,
Терпением и любовью.
Мы, есмь божьи помазанники
Без тронов и замков,
Без корон и скипетров,
Без империй и царств,
Но полномочные совладельцы мироздания
Выстроенного не нами, но для нас.
Мы не от мира сего,
Ибо - от царствия божия,
Но мир сей будет наш,
Ибо здесь МАТЕРЬ СУЩЕГО
Во всей полноте всемогучих сил своих.
Ибо здесь мы - дети Ее
И царство божие в нас.
И через нас, озаренных ЕЮ,
Явлено будет.
АМИНЬ.

 
"Созвездие ромашки"

"Созвездие ромашки"

Под лунный занавес

Под лунный занавес феерия заката
на бис продемонстрировала нам,
не доиграв дождливую токкату,
что сотворить по силам только снам.

Она из облаков лепила душу,
или душа, объявши полвселенной,
ваяла вдохновенно море, сушу
Страны Фантазии, доселе незабвенной.

Стада китов скользили над туманом
вдоль сонных сопок в жидком перламутре.
Рассветный свод надежным талисманом
в заботах добрых о грядущем утре

скрепила радугой ушедшая гроза -
аарти Солнцу от лиловой тучи,
бандан над городом, священная стезя
к вершине Духом осиянной кручи.

Живое прошлое вне времени и места.
Багаж в бессмертие, наследство пилигрима.
С приданым в пригоршне счастливая невеста -
душа и память неразъединимы.

 
"Сострадание"

"Сострадание"

Рулады горного ручья

Рулады горного ручья в созвучье Нирмала.
Созвучье то, с высот журча, нам душу вымыло.

В купели кладезной омыло ее чело.
И вдруг - как в детской утром было - светлым-светло!

Как дервиш из тенет пустынь - в объятья свежести,
в прохладу персиков и дынь душистой спелости;

спросонья - в озеро росы, в Ее вибрации,
простоволосых и босых - на коронацию;

нас окунули в благодать, не взяв ни грошика.
И все же зачерпни - воздать - смиренье ковшиком.

И вот, в блаженстве из купели от стоп до темени,
мы гимны Матери запели, забыв о времени.

И время потеряло власть, и в срок исполнилось,
о чем не знала наша страсть, но сердцу вспомнилось.

Тогда отверзлись рук уста, закрылись очи,
и мы увидели Христа, и Мать, и Отче.

 
"Гроза над Кабеллой"

"Гроза над Кабеллой"

Откровенный разговор

1.
Пролог Эпохи Водолея -
тысячелетие Христа.
Начало с чистого листа -
на белом грязное виднее.

Пролог Эпохи Водолея -
тысячелетие Христа,
давно сошедшего с креста
и распахнувшего врата
к прибою звездного Вираты...

Безмолвен Бог перед Пилатом -
Он ждет, когда, преодолев
корысть, невежество и гнев,
свой жадный ум - нелепый блеф,
в былом оставив страшный крест,
мы обнаружим чистый лист -
Пролог Эпохи Водолея.

2.
Галактик мерное вращенье,
секунды в эру превращенье,
и превращенье эры в миг.
Так новорожденного крик

и старика предсмертный вздох
одно и то же слово - Бог,
одной и той же суть молитвы
пульсаров ядерные ритмы

и клинопись кардиограмм.
И постоялый двор и храм -
очаровательная Майя,
этюд с потерянного Рая,

который ищем, но не там,
излишне доверяя снам.
Успеть бы что-нибудь понять,
что ни украсть и ни отнять.

Спасенья в суете сует
от суеты в помине нет.
Да я уже не тороплюсь
и на себя в сердцах не злюсь,

поскольку злости нет в сердцах,
как главной даты нет в святцах.
И смысла нет ее искать, -
изречено: "Приду, как тать".

3.
Под перестук станка секунд
мы продремали первый раунд -
бои гремят на фронте душ,
в какую не заглянешь глушь.

Жить, как Сын Божий завещал,
прощать, как Он весь мир прощал,
не так уж тяжело, поверьте.
А лучше на себе проверьте.

Есть смерть, но так же есть душа,
не в цену стертого гроша.
Усталым от заблудших весть:
"Post mortem nihil - nihil! - est".

Суть жизни в радости.
Прости,
но Истин глас не многословен.
Да будет ввек благословен,

кто ищет, трижды - кто находит.
Мне этот мир вполне подходит.
Тут есть для творчества причины
вплоть до условленной кончины.

Здесь масса поводов для счастья,
наперекор любым пристрастьям.
Свой дом я буду строить здесь,
в молитвах днесь.

Ты бросил взгляд через плечо,
ты можешь поискать еще.
Но между зрелищем и хлебом
не забывай послушать небо.

Быть может, протрезвев, ты вдруг
успеешь внять ужасный звук
разбитой надвое Вселенной...

4.
Гремит, громя Аид, аккорд
последней мессы. Черных орд
поток покорный в серный омут.
Благословляющий амрут

на темя тех, кто ждал и верил,
кто жизнь и смерть Тебе доверил,
миров таинственная Мать.
Но бьет в висок: "Приду, как тать".

Но свет в окне опять горит -
и в эту ночь Она не спит.
Ее заботам нет числа
о тех, кого Она спасла,

о тех, кого лишь предстоит,
кто наяву, как ночью спит.
Она спешит. Она-то знает,
как сердце в полночь замерзает.

Она-то видит, как в ночи
знобит мерцание свечи
струя холодного огня -
дыханье Белого Коня...

 
"Комната"

"Комната"

Стихи счастливого человека

"...каждый должен умереть, но никто не помнит об этом... каждый благословлен Богом, но никто не знает об этом". -- Шри Матаджи Нирмала Деви, Пуджа Гуру, 1 ноября 1982 года, Лондон.

1.
Солнце к закату -
сердце к молитве.
Облако - в тучу,
туча - к дождю.

Дождь - омовение,
капельки - в струйку.
Радость - на сердце,
сердце - к Тебе.

Сердце - к молчанию,
к тонкому золоту.
Золото - в жертву,
в дар, к алтарю.

Слово - в безмолвии,
разум - в признании,
тело - в покорности,
Дух - Господин.

Сон - только в руку.
Приметы - к удаче.
Солнце - на лето.
Воля - на все.

2.
Смерть неизбежна -
бессмертие тоже.
Счастье безбрежно,
когда его множат.

Счастье безбрежно
безбрежностью Духа,
и неизбежна
вне Духа разруха.

Счастье не минуло
и не грядет.
Знающий символы
в счастье войдет.

В светлую реку
с живою водою,
текущей не в Мекку -
в тебе и с тобою.

Счастье - в покое,
творящем, звучащем.
Щедрой рукою
сокровищ обрящем.

Но не считайте
заслуг, добродетелей.
Просто давайте
без фраз, без свидетелей.

Просто растайте
в хранящем покое.
Просто узнайте,
что - счастье - такое.

 
"Галактика"

"Галактика"

Струна

Межзвездной просекой над пропастью парсек
к Тебе мой путь протянут, как струна.
Ты скорлупу крещением рассек,
воздав обещанное каждому сполна.

Струна вибрирует - одна из триллионов
в ситаре Мастера, Творца импровизаций.
И вспенен вихрями крылатых легионов
стобальный шторм нахлынувших вибраций.

Святая Красота спасает бренный мир.
Солдаты радости и сестры милосердья,
мы гости званые на долгожданный пир
для окрыленных Небом за усердье.

Вспорхнула ночь ночным павлиньим глазом.
Дневной павлиний глаз размежил веки.
И, словно в пропасть брошенная фраза,
размножен день для солнечной опеки.

Но даже солнцепек не затмевает блеска
сверхчутких струн. Незыблемый покой
колеблет звуками иллюзий занавеску,
сплетая истину и музыку строкой.

 
"Стихотворение"

"Стихотворение"

Усыплю я свечу

Усыплю я свечу,
чтоб луне не мешать
наполнять кубок комнаты.
Обворожение.
Вслед луне полечу
тех, кто ждет, утешать.
Клети Духа разомкнуты.
Преображение.

Льется в руки луна,
вьется прядями льна.
Я открою тетрадь,
буду тихо читать
о себе, о тебе.
Откровение.
Мы в преддверии сна.
Мысль ленива, пресна.
Ночь пускается вспять.
Время спать, время спать.
Ты - во мне, я - в тебе.
Растворение.

Я луну усыплю,
чтоб тебе не мешать
наполнять соты комнаты.
Стихотворение.
Лунный свет-простыню
на полу постелю.
Будем молча лежать,
темным небом дышать.
Веки сонные сомкнуты.
Отдохновение.

 

Имеющий уши да слышит...

Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, Духа Истины, да пребудет с вами во век... Не оставлю вас сиротами; приду к вам.
Из Евангелия от Иоанна

Имеющий уши да слышит.
Умеющий слушать - поймет,
Кто нами, невеждами, движет,
и Кто нас, упрямых, проймет.

Имеющий уши - услышит,
имеющий очи - узрит:
не с неба, не солнцем, не свыше
бальзам в наши раны пролит.

Источник его - средь живущих.
Прошу, умоляю - вглядись!
Она - твои райские кущи,
Она - твоя звездная высь!

Се - Мать, се - твое пробужденье.
Очнись, не упорствуй, не жди,
когда и тебе Провиденье
бесстрастно прикажет: "Уйди".

Не жди, что шальных удовольствий
отроешь нетронутый клад.
У похоти тела есть свойство
всю душу изматывать в смрад.

Твой ум изворотлив и ясен.
Рассудок - грехам адвокат.
Он всем доказал, как прекрасен
и Фрейдом оправдан разврат.

Ты думаешь, жизнь - развлеченье,
оплаченное наперед?
Поправший свое назначенье
без права надежды умрет.

Проснись! Ради тех, кого любишь.
Лишь там, у сияющих Стоп,
ты их упасешь, не погубишь,
не сложишь, безжизненных, в гроб.

Имеющий уши да слышит.
Ты слышал. Ты предупрежден.
Решаем мы сами, не свыше.
Там Матерью мир утвержден.

Здесь - дьявол, здесь - выбор, здесь - битва.
Здесь алчущий разум - монарх.
Здесь мысли и взгляды, как ржавая бритва,
добро - на крестах и кострах.

Приидет ли Царствие Божие в люди?
Все вместе заслужим ль его?
Иль, так же, как прежде, для избранных будет
величие века сего?

Неужто проспим, пропируем, прозлимся,
удрав от Реальности в транс?
Неужто и в хлеве Его не призримся,
презрев фантастический шанс?!

Поймите вы, Бога сменявши на злато:
материализм не научит любить!
Исчадие жадности и Герострата,
богач не протиснется в Узкие Врата,

Архангел не примет чеканную плату -
Его не дано подкупить!
Пусть каждый землянин решит, ну а свыше
очнувшихся Вышний простит.

Имеющий душу да слышит.
Имеющий мудрость - узрит.

 
"Дом и осень"

"Дом и осень"

Старинная дача. Позднеющий вечер

Старинная дача. Позднеющий вечер.
Свечи не затеплен маяк.
Рисунок созвездий уж вчерне намечен
и выписан лунный кругляк.

Упругий налив драгоценной Венеры
и Марса поспевший анис
в прорехи высокой космической сферы
глядят очарованно вниз.

Там вызревший жемчуг чернеющих вишен
в раскрытой ракушке зари.
Там пульс тишины в каждом атоме слышен,
и в атоме Атма горит.

Господний портрет на стене у окна -
вселенский, всевидящий взгляд.
Нам всем посчастливилось знать, что Она –
Та, Кто взрастил этот Сад.

Она, Кто открыла душе ее тайну,
Кто нас в нашу тайну зовет.
Она, Воплотитель невинных мечтаний.
Она, Кем живущий живет.

 
"В городе дождь"

"В городе дождь"

Поговорим о погоде

А нынешний июль-то банькой не балует -
экономит дровишки для бабьего лета.
Зато вот дождик милостью жалует,
и норд-вест на загар наложил вето.

Ну что ж, тогда сами парком побалуемся.
Не дожидаться же солнца, как конца света!
Нет, нет, что вы! - мы на судьбу не жалуемся
и не выпрашиваем, упаси Боже, совета.

Есть и в северном лете очарование,
в отсутствии духоты - своя прелесть.
Ввязался июль с октябрем в соревнование
и впал в заморозки, как поп в ересь.

Пусть себе веселятся, а мы полюбуемся.
Не каждый же год отдыхать в Калифорнии!
Нет, нет, что вы! - мы ничуть не волнуемся:
финал известен во всякой симфонии.

 
"Старые деревья над тихой водой"

"Старые деревья над тихой водой"

Высокое искусство - жить

Высокое искусство - жить.
Искусство жить - предвидеть Волю,
в слезах не сетуя на "долю",
и сути не теряя нить.

Не перетягивая нервы,
чтобы удар судьбы по струнам
извлек не стоны, но шедевры,
разлив вибрации по гунам.

Как наполняют кровью вены,
как наливают сок в плоды,
не зная отдыха и смены,
корнями вросшие сады.

Они вросли корнями в Землю,
и Та как истинная Мать
живет, когда способна дать,
и счастлива, когда приемлют.

Мы - плодоносные деревья,
корнями вросшие в Реальность.
С лица души, ума стерев "я",
снискали в Духе гениальность.

Цветы как светочи смиренья.
Плоды, сочащиеся Тайной.
Мы - медоносные деревья,
преображенные Чайтаньей.

Мы в Состоянии. Мы там,
куда рассудочность не вхожа,
где мысль - помеха, и мечтам
предел Реальностью положен.

Мы там присутствуем, где Мать
ваяет Вечность век от века,
где нам дозволено познать
предназначенье человека.

Где нам доверено понять,
что быть возможно только в Боге,
и необъятное объять,
не разменявшись на тревоги,

и в Ней растаяв без остатка,
осуществив себя в себе,
когда последняя тетрадка
в земной исписана судьбе.

 
"Она заваривает чай..."

"Она заваривает чай..."

Утренний чай

Она заваривает чай,
а на другом краю пространства,
куда не досветить лучам,
творит и низвергает царства.

Она готовит вкусный чай
на чаепитие Вселенной,
а на столе горит свеча
ядра Земного раскаленней.

Над чашкой пар и аромат,
на дне - из ревеня варенье.
Она у врат в мятежный ад.
Она, хранящая Творенье.

Она помешивает чай,
вращая тысячу вселенных.
Она - невымышленный Рай.
Она - услада вдохновенных.

И Ей дарили ветви пальм,
и Душу жалили хлыстом,
и забивали в сердце сталь,
и распинали тем крестом.

Любовью Сына воскресив,
Она всю Землю воскресила.
Кто сок и хлеб Его вкусит,
того Ее наполнит Сила.

Она отламывает хлеб,
любуясь кроткими цветами.
На небе ясный лунный серп.
На плитке - розовое пламя.

 
"Лунная сонната"

"Лунная сонната"

Последний день зверя

"И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него как пламень огненный, и на голове его много диадим... Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. И сказал мне: не запечатывай слов пророчества книги сей, ибо время близко. Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да святится еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его." -- Откровение Святого Иоанна Богослова

Исход белых ангелов. Рай опустел.
Мистерия метаморфоз.
Сокрытый армадами крыльев и тел,
вернулся на землю Христос.

Он шел по заснеженным улицам душ,
прощая сумевших простить.
В тепло и веселье Рождественских стуж,
незримый, входил погостить.

Он шел, как волшебник, в полночных мечтах
поэтов, святых и детей.
Он шел по сердцам, утопая в цветах,
по руслам иссохших страстей.

И ангельский снег, и цветы, и мороз
лучились Его волшебством.
И жизнь распевала: "Осанна! Христос!"
всем светлым ее естеством.

Но было в Его нисхождении что-то
от благостной боли последней потери.
Финал отгремел, но высокая нота
еще продлевала дыхание зверя.

Еще продлевала возможность очнуться
та страшная, вышняя, верхняя нота.
Еще было время с мечом разминуться
без крика и слез, без кровавого пота.

Вот он. Справедливый. Меч Воли Господней.
Конь Белый взволнованно ждет.
Но медлит Архангел у врат преисподней -
Спаситель по душам идет...

 
"День рождения"

"День рождения"

Снег идет

Снег идет. Тебе идет,
то есть снег тебе к лицу.
Ко двору, как ко дворцу,
он пришелся. Он придет.

Он придет январским днем
с приготовленным подарком,
небогатым и неярким, -
ничего не будет в нем,

кроме хлопьев, кроме белых,
кроме крупных с ветерком.
Ты их сваришь с молоком
и добавишь сладких, спелых

обожаемых бананов,
и заваришь лучший чай.
Рафинад на дне стаканов -
растворимая печаль,

чьи пустячные остатки
мы допьем на посошок,
пирожком закусим сладким
и допишем тот стишок.

В нем неспешно снег идет...
Снег идет. Тебе идет.
То есть снег тебе к лицу.
В нем душе нигде не жмет,
в нем уютно, как скворцу
в обихоженной скворешне.
Ты с ним дружишь, с ним "на ты".
Он земной и он нездешний,
то есть вылитая ты.

 
"Кавач Деви"

"Кавач Деви"

Рождественский псалом

милым сетрам

Упаси тебя Господь
от сомнения и страха.
Освятится Духом плоть,
вознесенная над прахом.

Удержи тебя Судьба
от уныния и гнева.
Жизнь - по ниточке ходьба:
бездна справа, бездна слева.

Сохрани тебя Любовь
от соблазна и напасти.
Вспомни гвозди, крест и кровь,
оступаясь в омут страсти.

Уведи тебя Душа
от расчета и корысти -
не взлететь орлу гроша
до престола Царских Истин.

Сбереги тебя Аллах
от обиды и печали,
от блуждания впотьмах
с прогоревшими свечами.

Одари тебя Христос
всем земным и всем небесным,
орошая лоск волос
золотым дождем чудесным.

Мы поселимся в Раю,
в Доме Матери - без края!
Я о Нем тебе пою,
жизни в Нем тебе желая.

 
"Запах лилии"

"Запах лилии"

Улыбка

Запах зреющих яблок и роз,
благовония хвои и мяты,
да предутренних розовых гроз,
как литавр поднебесных, раскаты.

Я без пафосной патоки грез,
без чудес позолоченной рыбки
в свою комнату бережно внес
свет Твоей лучезарной улыбки.

В свете том - обещание быть,
обещание верить и праздновать
каждый день, что решились прожить,
исполняя желание радовать.

 
"Вдохновение"

"Вдохновение"

Алмазной россыпью огней

Алмазной россыпью огней
в сосуде терпкой темноты
растекся город,
город,
город...

В его огнях - сплетенье строк,
его сюжетов ждут холсты -
в них только Ты,
в них только Ты.

Земной полуночный приют
опавших истин Бытия,
где Ты и я,
где Ты и я.

Красноречивость истин тех
в неизреченности молчанья.
Жизнь не случайна,
не случайна.

Сквозь миллиарды смертных тел,
сквозь нашу детскую беспечность
струится Вечность,
Вечность,
Вечность...

Алмазной россыпью огней
за край кромешной пустоты
уносит свет мои мечты.
В них - только Ты,
в них - только Ты.

 
"Аромат осеннего солнца"

"Аромат осеннего солнца"

Горько-сладкие пряности осени

Горько-сладкие пряности осени.
Искупление прелестью прелости.
Время песен печали? - О, вовсе нет.
Время охры, прохлады и зрелости.

Время тихого джаза и классиков.
В полдень тени длиннее привычного.
Мокнут дачи покинутой пасекой.
Облака цвета светло-клубничного.

Хризантем бело-зимних сиятельства
и кленовых букетов гербарии.
О несметных сугробах свидетельства
перелетных прощальные арии.

Наиграй что-нибудь необычное,
помоги окунуться в Безмолвие.
Взбилось облако бледно-клубничное -
наиграй что-нибудь наподобие.

Хризантем ярко-желтых сиятельства.
Тополей золоченых высочества.
Побеждают листву обстоятельства,
обнажая ажурное зодчество.

Умирать дело, в общем, привычное.
Лист опавший - минуте надгробие.
Растворяется в светлом клубничное -
наших душ отболевших подобие.

Знать, увидимся там, у Всевышнего,
коли здесь довелось разминуться.
Мне не нужно чужого и лишнего,
мне бы только в тебя окунуться.

Карих луж распростертых сиятельства
подражают лазури высочеству.
Не сдается мечта обстоятельствам,
обращая в простор одиночество.

 
"Дом странствущего голубя"

"Дом странствущего голубя"

Праздник

Обирает дерева ветер.
Изливают небеса душу.
День, что праздники Твои, светел.
Всюду музыку Твою слышу.

Гладких клавиш разговор тихий.
Снежный странник за окном внемлет.
Внемлет тополь, как Завет, ветхий.
Хризантема на столе дремлет.

Праздник! Каждый день с Тобой -
праздник! Каждый миг с Тобой -
вечность. Вечность первого снега -
снега Твоей любви. Боже!

Нет иного мне счастья -
взяв из рук Твоих чашу,
пить высокое небо,
небо Твоей любви.

Снегопад на Рождество чистый,
точно Дух Святой Христом послан.
Точно манна неземных истин.
В память детство о себе взрослым.

Бог не будет никогда старым.
Унаследуют миры дети.
И - мелками на стене - даром
разрисуют Шар в своем цвете.

 
"Тополиный снег"

"Тополиный снег"

Созерцание

Час до полуночи. В зыбком свечении
тлеет жасмин - ароматная палочка.
Рядом с жасмином на старенькой лавочке
просто сидим, уменьшая в значении

честолюбивые планы и замыслы,
беды, обиды, заботы, эмоции,
куцых удач худосочные порции...
Сад затенился в дремучие заросли.

Дремлют цветы, утомленные пчелами.
Вне увлечения и вне влечения
пьем простоквашу, смакуем печенье.
И не печальными, и не веселыми

нас не назвать. Мы парим в невесомости.
Перегоревшей попачканной лампочкой,
шариком лопнувшим, жамканной тряпочкой
эго висит, потерявши в весомости.

Миг до полуночи. Мы в невесомости.
Пух тополиный все ищет пристанище.
Вдруг - озарение! Как на ристалище,
ночь - вся воочию, вся - до подробностей!

И, точно в масле творожные пончики,
сад зашкворчал, закипая и брызгаясь,
как через край, норовя через изгородь.
Залпом бабахнули двери и форточки,

и вслед раскатам курантов космических
полночь в гостиной пробили часы.

 
"Федоровские луга"

"Федоровские луга"

Твое имя

1
Не бывает Любви без Веры.
Не бывает Веры без Бога.
Мне для счастья не нужно много,
я не тот, кто не ведал меры.

Помолюсь о прозрачном сердце,
чтоб Тобой наполнить до края,
чтобы в царство земного рая
в полумраке не спутать дверцу.

Помолюсь об открытом сердце
той, чье имя шептало море,
а теперь и душа, морю вторя,
разрываясь на фуги и скерцо.

2
В имени твоем порхают бабочки,
дрейфует во льдах каравелла,
мечутся над ратушей ласточки,
пишется новелла.

В имени твоем трубят океаны,
утешает ручей своим монологом
среди эвфонии июньской поляны
на склоне отлогом.

В имени твоем триумф акварели,
ветер в парусах моей каравеллы,
талисман от урагана да мели -
туфелька Синдереллы.

3
Цветы, фортепьяно и розовый крем
чарующе чистых лепных облаков.
По воле астральных запутанных схем
мы вместе опять - до исхода веков.

Под чуткими пальцами клавиши спят,
во сне напевая воздушный ноктюрн.
И каждый мой миг в этой комнате - свят.
И жизнь - вся в начале своих увертюр.

И что мне теперь перепады высот?
Я слышал твое сокровенное "Да".
И Моцарта музыка медом из сот
мне сладко, напевно струит: "Навсегда".

 
"Две планеты"

"Две планеты"

Христос воскрес

I
Христос воскрес, и, как бы в подтвержденье чуду,
апрель напомнил Рождество:
от снега было тесно, всюду
вершилось волшебство.

Снег Рождества украсил вербы Пасхи.
Все кочки - точно куличи в глазури.
Весть воскресенья требует огласки
подобной буре.

Христос воскрес! Пора рождаться снова!
Плоть, как яйцо, - внутри таится птица -
дух человека, и она готова
к себе пробиться.

Мне выбирать - зачахнуть в скорлупе
или расправить крылья над простором.
И нет в помине ничего глупей, -
смириться с приговором:

"тот, кто рожден, обязан умереть".
Рожденный дважды гибель превозможет.
Для нас Безгрешный пересилил смерть -
мы тоже сможем.

II
Христос воистину воскрес.
И, как бы в подтвержденье чуду,
зеленый изумленный лес,
словно боясь схватить простуду,

окутал горло тишиной.
Со светлой радостью в обнимку -
с красивой преданной женой -
я разрешаю фотоснимку

поймать мгновение в сачок
и приколоть его булавкой,
дабы чувствительный смычок
с внесенной временем поправкой

когда-нибудь в вечерний час
коснулся б скрипочки сердечной,
и мы бы помянули нас
улыбкой доброй, безупречной.

Мы вспомнили бы день и час,
когда венчал нас снегопадом
Тот, Кто когда-то сердце спас
от безвозвратного распада.

Теперь его спасает Мать,
Та, что в слезах благословила
Себя за всех людей распять
Того, Кого сильней любила.

Та, что спасла когда-то нас
от нестерпимого разлада,
вручив доверия аванс:
благословенье снегопада.

III
Как хорошо, что Он воскрес,
позволив совершиться чуду!
Как хорошо, что в этот лес,
забыв про скучную простуду,

мы забрели непринужденно,
и с нами брел апрельский снег,
нас уверяя убежденно,
что падать будет целый век.

 
"Врата"

"Врата"

Туман

Знобящий туман - это плачущий дым
сожженных одежд вознесенного лета,
чью теплую душу к просторам иным
умчала под дождь, громыхая, карета

по синим булыжникам северных туч,
чтоб снова примчаться с грозой заполночной,
сорвав, как с письма заскорузлый сургуч,
посмертную маску из глины непрочной.

Так всякому смертному выйдет черед
вернуть все бессмертное Матери Мира,
продолжив земным воплощениям счет
в попытке найти неземного кумира.

Пока не найдет Его в Лике Святом.
Пока не простит, не поверит, не взмолит.
Пока не поймет, что на свете - на том -
В Эдем возвращаться никто не неволит.

Но если не с Матерью - значит в аду.
Простая дилемма, простая, как счастье,
что также цветет, в том же самом саду,
потерянном вдруг, впопыхах, в одночасье.

В который вернемся. Не все - кто желал.
Желанием чистым, как совесть младенца.
Кто даже в тумане промозглом пылал,
сжигая безбожное прошлое сердца.

 
"Архангел Михаил. Последняя битва"

"Архангел Михаил. Последняя битва"

Апокалипсис от чистого сердца

Чудеса жестокие грядут.
Можешь сомневаться, сколько хочешь,
только и в кошмарнейшем бреду
ты себе таких не напророчишь.

Час для воздаяний по счетам.
Время исполнения желаний.
Ни ручьям горючим по щекам,
ни заслугам признанных стараний

нас не выгородить перед Прокурором -
Меч и Книга у Него в руках.
Всевселенским праведным террором
Он повергнет Люцифера в прах.

Знаю - это будет, будет! будет.
Кто - под Меч, кто - в Книгу на века.
Неподкупный истинно рассудит,
для кого забвения река.

Не падет и волос с посвященных.
Им, признавшим, уготован Град -
Иерусалим для всепрощенных.
Встретимся ли там, беспечный брат?

 
"Воскресенье"

"Воскресенье"

Я разрываю все узы и вервья

Я разрываю все узы и вервья.
Я отпускаю скучающих птиц.
Им по душе облака и деревья,
мне - распростертые ниц

ум, интеллект и плененное эго, -
все, что имею, слагаю с себя,
чтобы доплыть до желанного брега,
чтобы дожить, не скорбя.

Я отпускаю тебя, золотая.
Истинно любишь, когда непривязан.
Невмоготу, раны сердца латая,
знать, что навязан.

Я отпускаю тебя, золотая.
Бабочка, фея, голубка - надежда.
Истинно вместе - когда, улетая,
чувствуешь: нет расстояния между

чистыми каплями влитыми в Море.
Я исчезаю в Его совершенстве.
И, забывая о прожитом вздоре,
я утопаю в блаженстве.

Я полюбил. Без греха. Несомненно.
Крепко. Взаимно. Светло. Безупречно.
Я полюбил всем собой, всезабвенно.
Преданно. Нежно. Навечно.

Я возлюбил Вас, Которую в тайне -
в тайне от мыслей, от жажды, от грезы -
я обожал, но не знал и случайно
Вам не дарил Ваши розы.

Но я опомнился. Я наверстаю.
Лишь не посмею дарить эту бренность.
Я для амрута себя опростаю.
Я подарю Вам смиренность.

Я инструмент все умеющих дланей.
Кисточка. Флейта. Перо. Карандаш.
Я исполнитель священных желаний.
Уполномоченный паж.

Я посвятил свою жизнь созерцанию
Вашего Лика, Игры, Созидания,
в Ваших Коронах цветного мерцания
Тайн Мироздания.

Все, что хотелось мне, снилось и грезилось;
все, что искалось, нашлось или чудится;
все, что впорхнуло, вломилось и сверзилось;
все, что так любится.

Строчки для той, что призналась единственной,
в ком распознал от себя половину.
Нежность для суженой, преданной, истовой.
Нежность - лавиной!

Все, что творилось, мечталось и мнилось мне
я, как тетрадь, отдаю на проверку
Вам, мой Учитель, исполненный милостью,
на эталонную мерку.

Вы перепишете засветло, набело
душу, как рукопись, как сочинение,
выправив жизнь по неписаным правилам
без подчинения.

Вычеркнет Ваше перо всю бессмыслицу.
Облагородит огрехи, неточности.
И как по Замыслу Вашему выльется
облик мой в точности.

вернуться в раздел "Современность"